Название: Нет! Всё-таки это судьба
Автор: Ликачка.
Бета: **Мечта**.
Жанр: Романтика.
Рейтинг: PG-13.
Пейринг: ТГ/ВВ; ТГ/ГБ.
Размер: Миди, но, может, будет макси.
Статус: В процессе.
Таймлайн: Действие происходит после «Таня Гроттер и Проклятие некромага».
Предупреждение: ООС некоторых персонажей.

- Глеб, я не понимаю. Чего ты бесишься? Ты ведь сам ушёл, чтобы она была счастлива, - сказала Лена, наблюдая, как Бейбарсов мерил комнату, шагая то вперёд, то назад.
- Нет! – резко развернувшись к ней лицом, крикнул он. – Я ушёл, чтобы она поняла, что я ей нужен, что она меня любит.  С ним, с этим…, - он судорожно начал подбирать что-нибудь очень мерзкое в адрес ветеринара. Но, так и ничего не придумав, решил воспользоваться известным. – Этим валенком, любителем гарпий, она не будет счастлива. Как же она этого не понимает?
Ненависть к Валялкину сжигала буквально изнутри. «Таня, Танечка, малышка! Что же ты делаешь? Он не достоин тебя», - думал он в очередной раз, шагая по комнате.
- Ой, Бейбарсов, прекрати метаться, - раздражённо скривила лицо Аббатикова, сидевшая в кресле у стены. Ей уже порядком надоело смотреть на такого совершенно не похожего на себя Глеба. Да что же, чёрт возьми, есть в этой Гроттер, что доводит некромага до такого состояния? Можно даже сказать, до столь позорного состояния. Нет, она не ненавидела её, уже смирившись с тем, что Глеба ей не видать. Она просто не могла понять. Не красавица, но у мужского пола крышу рвёт на ровном месте.
- Да что ты в этом понимаешь? – с едва сдерживаемой яростью прошипел он.
- О да, конечно. Что я понимаю в любви?! Да ничего. Жанна вообще у нас кукла бесчувственная, - с сарказмом проговорила она.
- Так, хватит, - сказала Лена, вставая между ними. – Глеб, Жанна права. Тебе следует остыть. Она уже вышла замуж, и у них есть ребёнок. Так что успокойся и живи дальше.  Всё равно тут ты уже ничего сделать не сможешь. Всё будет бесполезно.
С этими словами, которые так больно резанули слух, руки Глеба опустились, а он сам бессильно сел на диван. Глаза его были закрыты.
Неделю назад Таня Гроттер, его Таня, вышла замуж за ненавистного соперника. А за полгода до этого у них появилась дочь. Маленькая Марина, очень похожая на маму. Рыжие волосы и изумрудные глаза. Как? Как она могла? Зря он на что-то надеялся.
(Десять лет спустя.)
Встреча выпускников. Все собираются в отеле у чёрного моря. Целые сутки отдыха, радости и воспоминаний.
Все счастливы, что в очередной раз собираются вместе. Конечно, некоторые общались между собой, встречались, такие как Гробыня, Таня и Ягун вместе со своими семьями. Таня с Гробыней вообще знали всё друг о друге. Между ними не было никаких тайн. Они рассказывали друг другу совершенно всё. До последних мелочей. К ним, конечно, присоединялась Катя, но все же такой сплочённости у них не было.
Все выпускники, у которых были дети, привозили своих чад с собой. Ну, а кто до сих пор не успел обзавестись цветами жизни, приезжал либо один, либо со своей второй половинкой.
Прилетели и некромаги. После того разговора Глеб впал в отчаянье. Он ненавидел весь мир. Ненавидел Валялкина за то, что тот встал у него на пути. Ненавидел их дочь за то, что она посмела появиться в этой жизни. Ненавидел Таню за то, что она не принадлежит ему и позволяет валенку прикасаться к себе. В конце концов, он сам себя ненавидит, сам себя, за то, что до сих пор любит её.
Он пытался забыть такую непокорную и от этого всё больше любимую малышку. Он ради этого женился на первой встречной. Правда, этот брак и продлился всего три месяца, но ему было всё равно. Следующий брак продлился уже пять лет, но всё равно так же распался, как и первый. И вот теперь он приехал на встречу уже со своей третьей женой. Третьей, но, как и две прошедшие, она была нелюбимой. Детей у него не было, да, собственно, и не хотелось. Зачем?  Единственная женщина, от которой он хотел иметь детей, была с другим.
И вот теперь, отдохнувшие после утомительной дороги бывшие ученики Тибидохса  спустились вниз, в зал, где и собирались праздновать свою встречу.  Он был украшен настолько красиво, что понравилось всем. Гломова по этому поводу выцыганила у Спири танцовщиц, которые сейчас танцевали для всех, размахивая платками.
Вот в зал спустились Валялкин, Гроттер и их дочь. Таня с возрастом стала лишь прекраснее. У Глеба это вызвало очередную волну ревности. А, особенно, когда Валялкин обнял её и поцеловал у всех на глазах.
Вдруг, одна из танцовщиц вытащила Гроттер на середину зала и сказала ей повторять за ней движения. Тане это показалось настолько забавным, что она решила подчиниться. На ней была чёрная свободная блузка с оголённым плечом и длинная прямая юбка с заниженной талией. И, когда она поднимала руки вверх, у неё оголялся плоский живот и показывал её безупречную талию. Все были просто поражены, а некоторые возбуждены.
Всё это веселье прервали прилетевшие преподаватели, которых тоже пригласили на это вечер. Прибыли они практически все. Исключение составили Поклеп, который сказал, что в школе должен хоть кто-то остаться (на самом деле, просто не хотел лететь без Милюли), и Ягге, которая заявила, что у неё лежат три пациента с переломанными ногами (Поклеп буркнул, что по лестницам ходить надо, а не летать).
Тарарах сразу утащил Валялкина рассказывать, как у него дела в его вет-клинике(он её открыл, когда Таня категорически отказалась ехать с дочерью в лес). А Соловей, как только увидел свою маленькую звёздочку, лучшую ученицу, любимую Танечку, которая теперь выросла и, если и появлялась в Тибидохсе, то только для исследований и дополнительной информации, буквально подбежал к ней и с отцовской любовью заключил её в объятья.
После своего замужества Гроттер напрочь отказалась брать фамилию мужа и занялась научными исследованиями. Она решила восстановить работу Леопольда Гроттера, именуемую как «Талисман четырёх стихий». Открыв собственную лабораторию, она отыскала со всего мира лучших учёных, теоретиков и практиков, лучших алхимиков и зельеваров и принялась за столь кропотливый труд.
В драконбол она теперь не играла. Марина знала только от дяди Ягуна, дяди Соловья  и, пожалуй, тёти  Ани о том, что раньше, лет десять назад существовала лучшая драконболистка времён и народов.
Так, весьма в тёплой обстановке, прошёл вечер, и настала ночь. Глеб всё время поглядывал на Таню, что очень не нравилось Валялкину, поэтому он был всё время с ней и не отходил от неё ни на шаг. Гроттер ощущала на себе его взгляд, и ей от этого было очень неудобно.
Гробыня, увидев, что подруга чувствует себя совсем не в своей тарелке, мгновенно поняла, какого ей, и решила взять инициативу в свои руки. Она подошла к ней и увела её от Валялкина и взгляда Глеба в номер, выразив это тем, что им надо потрепаться о своём, о девичьем.
- Ну, давай, рассказывай. Как ты до такой жизни докатилась? – усмехаясь, спросила она, когда обе уселись.
- Ты прекрасно знаешь, как, - улыбнулась Таня, но как-то грустно.
- Э-э, подруга, так не пойдёт. А ну давай нормально. Что это за понурое настроение? А ну-ка, раз – улыбка до ушей, два – настроенье выше крыши, три – юбки задираем, пять – идем, гуляем! – прокричала она, после чего Таня не выдержала и засмеялась.
- А четвёрку куда дела? – смеясь, спросила она.
- А про четвёрку я тебе расскажу, когда подрастёшь, -  ехидно улыбаясь, прошептала Гломова,  после чего они вместе рассмеялись. Гробыня была единственной, кто могла вернуть Гроттер к нормальному состоянию. Была, конечно, и Марина…, но Таня улыбалась для того, чтобы её не расстраивать. А на душе у неё в это время было такое, что никому и не пожелаешь.
Вот, две женщины, вдоволь насмеявшись, посмотрели друг на друга и поняли, что сегодня будет очередной разговор по душам. Разговор о жизни. В частности Таниной.
- Я смотрю, у вас всё наладилось, - сказала Гломова, внимательно посмотрев Таньке в глаза. Но, вопреки её утверждению, что для неё совершенно не показалась удивительным, Таня с грустью посмотрела на своё обручальное кольцо. Точно так же она смотрела и на самого мужа, причём не первый год. Таким взглядом обычно говорят своему собеседнику: «Как же ты мне надоел!». – Ясно, - всё было понятно без слов. – Опять игра на публику, или в этот раз  для Ловирыбкина?
- Знаешь, мне порой кажется, что за всё время моей семейной жизни у меня не было ни одного счастливого момента. По крайней мере, все мои попытки вспомнить такие с треском провалились, - немного подумав, ответила она, но промолчала по поводу Бейбарсова. – Он хочет, чтобы я проверила, могу ли я иметь детей.  Он так хочет сына. А вот я сомневаюсь в нём. Это он может ли иметь детей? В себе я уверена. А вот он?
- Согласна, - подтвердила Гробыня. – Пусть сам проверяется. Чего это ты должна?!
- А я даже рада, что у нас с ним нет детей…, - нервно засмеялась она. Гробыня посмотрела на неё сочувствующим взглядом. Только она знала на самом деле, как живется Гроттер. Ещё бы. Не каждый выдержит десять лет жизни с  человеком, от которого тебя уже воротит. – Я просто не смогла бы заниматься этим ребёнком, зная, что он от него.
- Да-а-а, - протянула Гробка. - Слушай, а Маринка ведь в этом году в Тибидохс поступает?! Так? – спросила она, решив, что хватит говорить о столь неприятной теме.
- Да, - улыбнулась Таня, отгоняя тяжёлые мысли. – Всего две недели осталось, а она уже вся в нетерпении. Я вот думаю, что же ей подарить.
- Контрабас, - уверенно заявила она.
- Нет. Её это не привлекает, - покачала головой Гротти. – Она мне даже раз заявила, что возьмёт его у меня только музицировать. А так… Да и потом сказала, что из женщин на контрабасе летала только Татьяна Гроттер. Других он сам не потерпит. В смысле – контрабас. А дед потом лишь подтвердил. Так что нужно что-нибудь другое.
- М-м... А как её успехи в воздухе?
- Очень даже неплохо. Она так свои ролики заговорила, что они сейчас быстрее, чем пылесос Ягуна на всей своей предельной скорости. Она очень талантлива, - с гордостью сказала Таня.
- Ну и молодец. Пусть сразу записывается в сборную. Соловей будет только рад. Всё-таки крёстный папаша, - усмехнулась Гломова.
Внезапно в тумбочке у кровати раздался звонок мобильного телефона. Да-да. Обычного телефона. Таня встала не спеша и медленной походкой пошла доставать его.
- Да, - ответила она. – Завтра…. Что-то произошло...? У кого...? Хорошо, завтра посмотрим. До свидания.
- Что-то случилось? – спросила Гробыня, увидев довольно удивлённое лицо подруги.
- Нет, ничего. Это по работе. Представляешь, я недавно отыскала одного молодого, но такого перспективного учёного, из Нидерланд. Мы полгода искали способ вытащить магию из утренней росинки. А он пришёл две недели назад и сразу его нашёл, - как будто до сих пор не веря в это, проговорила она. – Юный гений. Всего 21 год. Талантище.
- А Валялкин как к нему отнёсся?
- Никак! Я ему не говорила, - устало произнесла она. – Я ещё от прошлого его выкидона отойти не могу. Очередную ссору я просто не выдержу. Я и так еле терплю, чтоб не пойти, да на развод не подать. А если он устроит скандал, то лишь подтолкнёт меня к этому.
После свадьбы Валялкина и Гроттер, его (Ваньку), словно  подменили. Он стал ревновать её к каждому встречному. Не давал шагу спокойно ступить. Один брошенный взгляд прохожего молодого человека в её сторону - всё. Ей обязательно следовало ждать домашней сцены ревнующего мужа. Всеми брошенного, обиженного. В общем, «пуп земли».
Гробыня молчала. На её месте, она давно бы уже ушла. А Гроттер - нет. Она терпит. Дура, одним словом.
Дальше их разговор постепенно перетёк в сторону Таниной работы. Оказывается, она недавно нашла дневники исследований своего отца по работе над талисманом и решила, что дело теперь пойдёт быстрее. Но не тут-то было. Если до этого она думала, что у неё почерк не фанты, то, раскрыв эти дневники, она убедилась в обратном. По её убеждениям, легче было разгадать иероглифы императорских гробниц, чем почерк её отца. Да и учителя позднее подтвердили, что Леопольд писал не просто не ахти, а, можно даже сказать, на другом, совершенно никому не понятном языке. И вот теперь, Таня долгими вечерами и ночами сидела и расшифровывала все эти записи.
Ещё через полтора часа в комнату зашла Марина, заявив, что очень устала и хочет спать.
Тётя Аня сразу же, без каких-либо пререканий, удалилась, не желая мешать своей любимой крестнице. А Марина легла на кровать и тут же уснула.
Таня сходила в душ и, минут через десять выйдя оттуда в белом халате, легла рядом с ней. С минут пять она смотрела на девочку, затем поцеловала её в щёчку и, приобняв дочь, уснула.
Но, ни она, ни, тем более, спящая Марина, не видели, как за занавеской в это время стоял человек в чёрном костюме. И, как только Таня уснула, он медленно подошёл к кровати, мягко, почти невесомо провёл рукой по её волосам и, кинув полный злости и презрения взгляд на девочку, исчез в искрах телепортации.